Филип Дик - Когда наступит прошлый год [litres]
— Думаю, еще немного, и им удалось бы, — сказал Эрик.
— Точно, — согласился Моль и заметно помрачнел. — Еще немного, и все. Но в политике часто оказываешься на волосок от поражения. В этом вся ее прелесть. Кто хочет, чтобы все было надежно и определенно? Только не я. Кстати, те видеозаписи пойдут в эфир, как и было запланировано. Беднягу Приндла я отправил обратно в склеп, или где он там обретается.
Молинари снова громко рассмеялся.
— Правда ли, что в вашем мире… — начал было доктор.
— Это мой мир, — прервал его Молинари.
Он заложил руки за голову и начал раскачиваться в кресле, глядя на Эрика.
— В параллельном мире, — уточнил тот. — Из которого вы явились…
— Чушь!
— Вы проиграли выборы на пост Генерального секретаря ООН. Это правда? Мне просто интересно. Я никому не скажу ни слова.
— Если скажете, я велю выдрать вам кишки и швырнуть их в Атлантический океан или запустить в космос. — Молинари помолчал. — Меня выбрали, Свитсент, но эти сволочи лишили меня поста с помощью сфабрикованного вотума недоверия, поскольку я был сторонником мирного договора. Конечно, они были правы, мне не следовало в это ввязываться. Но кто захотел бы заключить договор с четверорукими блестящими жуками, которые даже не умеют говорить и вынуждены ходить повсюду с переводчиком, словно ребенок с ночным горшком?
— Но вы уже знаете, что придется это сделать, — осторожно начал Эрик. — Достичь соглашения с ригами.
— Конечно. Но теперь-то это легко понять. — Темные глаза Моля пронизывали его взглядом, в них светился прирожденный ум. — Что у вас на душе, доктор? Давайте подумаем. Как там говорили в прошлом веке? Поживем — увидим?
— В Тихуане вас ждет связной.
— Черт побери, я туда не поеду! Это омерзительная дыра, где можно найти тринадцатилетних шлюх, которые даже младше Мэри.
— Значит, вы знаете о ней?
Была ли она его любовницей в альтернативном мире?
— Он нас познакомил, — спокойно сказал Молинари. — Мой лучший друг! Именно он все организовал. Тот, которого как раз сейчас хоронят, или что там принято делать с трупами. Меня это мало волнует, важно, чтобы от него избавились. У меня уже есть один труп, тот, в холодильнике, изрешеченный пулями. Вы его видели. Одного мне хватит. Он действует на нервы.
— Что вы собираетесь сделать с убитым?
Молинари оскалил зубы в торжествующей улыбке.
— Вы так и не поняли? Это был предыдущий секретарь. Потом работал тот, который только что умер. Я третий, не второй. — Он приложил ладонь к уху. — Ладно, что вы хотите мне сказать? Я вас слушаю.
— Вы поедете в корпорацию «Меха и красители» навестить Вирджила Эккермана. Это не вызовет подозрений. Моя задача — доставить связного на фирму, где вы сможете с ним поговорить. Думаю, у меня получится. Если только…
— Если только Корнинг, главный шпион Лилистара в Тихуане, первым не доберется до рига. Слушайте, я прикажу его арестовать. Это на какое-то время займет лилистарцев и отвлечет их внимание от нас. Мы можем сослаться на то, как они поступили с вашей женой, подсадив ее на наркотик. Это будет официальным обвинением. Согласны? Да? Нет?
— Вполне. — Эрик снова ощутил усталость, нахлынувшую очередной волной.
«Этот день, похоже, никогда не кончится», — подумал он.
Огромный груз снова навалился на него, вынуждая подчиняться.
— Похоже, я не произвожу на вас особого впечатления, — заметил Моль.
— Вовсе нет. Я просто устал.
Ему сейчас еще предстояло вернуться в Тихуану и перевезти Дег Даль Иля из номера в отеле «Цезарь» на фирму. И это еще не конец.
— Забрать вашего рига и доставить его в корпорацию может кто-то другой, — заметил Молинари. — Дайте мне адрес, а я позабочусь об остальном. От вас больше ничего не требуется. Можете напиться, найти себе какую-нибудь новую девушку. Или примите йот-йот-сто восемьдесят, побывайте в еще одном времени. Просто развлекайтесь. Кстати, что с вашей зависимостью? Вы от нее уже избавились, как я вам велел?
— Да.
— Черт побери. — Молинари поднял густые брови. — Удивительно! Я не думал, что это вообще возможно. Вы получили противоядие от этого вашего рига?
— Нет. Из будущего.
— Как закончилась война? Я не перемещаюсь вперед, как вы, только вбок, в параллельные настоящие времена.
— Будет тяжело, — сказал Эрик.
— Оккупация?
— Большей части Земли.
— А что случится со мной?
— Похоже, вам удастся бежать в Ваш-тридцать пять. До этого вы будете обороняться столь долго, что риги успеют прийти на помощь.
— Мне все равно, — решил Молинари. — Но, думаю, у меня все получится. Что с вашей женой Кэтрин?
— Противоядие…
— Я спрашиваю про ваш брак.
— Мы разводимся. Это решено.
— Ладно, — кивнул Молинари. — Напишите мне адрес. Взамен я дам вам другой и фамилию. — Он взял ручку, бумагу и что-то быстро написал. — Родственница Мэри. Ее двоюродная сестра. Она снимается в эпизодах в телесериалах, живет в Пасадене. Девятнадцать лет. Не слишком молодая?
— Это незаконно.
— В случае чего я вам помогу. — Молинари бросил Эрику листок, но тот не стал его поднимать. — В чем дело? — крикнул Джино. — Или от этого наркотика времени у вас в голове помутилось? Вы не знаете, что у вас только одна короткая жизнь, она впереди, а не сбоку или сзади? Снова ждете прошлого года, или что?
— Точно. — Доктор протянул руку и взял листок. — Я уже давно жду прошлого года. Но он, похоже, не наступит.
— Не забудьте сказать, что это я вас послал, — заметил Молинари и лучезарно улыбнулся, когда Эрик спрятал листок в бумажник.
Была ночь. Эрик шел по темному переулку, сунув руки в карманы, и размышлял о том, в нужную ли сторону идет. В Пасадене он не был много лет.
Перед ним на фоне неба замаячили очертания огромного многоквартирного дома, окна которого светились словно глаза гигантской синтетической тыквы.
«Глаза — это окна души, но квартира остается кварти рой. Что ждет меня внутри? Симпатичная — а может, и не слишком — темноволосая девушка, амбиции которой не поднимаются выше съемок в минутной телевизионной рекламе пива, сигарет, или о чем там говорил Молинари? Некто, кто может поднять тебя на ноги, когда ты болен, живая пародия на супружескую верность, обещания взаимной помощи и заботы? — Эрик вспомнил Филлис Эккерман и недавний разговор с ней в Ваш-35. — Если я в самом деле хочу повторить свой жизненный путь, то надо лишь ее навестить. Филлис достаточно похожа на Кэти для того, чтобы я счел ее привлекательной. Мы оба об этом знаем. Вместе с тем она в значительной степени другая, чтобы у меня возникло впечатление — лишь впечатление! — что я начинаю новую главу своей жизни. Но ту девушку из Пасадены я выбрал не сам. Это сделал Джино Молинари. Так что, возможно, я смогу начать жизнь, которая не только кажется новой, но и на самом деле такова».
